В каждую войну вступает международное сообщество, которое старается следить за соблюдением международного права и других договоров. Уже в начале войны, в марте 2014 г. в восточной Украине начала действовать Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе). Она ставит своей задачей осуществлять объективный мониторинг местной обстановки и отчитываться по ней. Однако отчеты уже шесть лет практически одинаковые. Огонь иногда затихает, иногда разгорается, но продолжается всё равно постоянно. После перемирия, согласованногово Втором минском соглашениизимой 2015 г., некоторые типы оружия запрещены, но стрельба из них проводится ежедневно.

Однако местные не испытывают большого доверия к ОБСЕ, так как среди её сотрудников нет ни одного гражданина Украины, зато среди их наблюдателей встречаются десятки граждан Российской Федерации. То есть государства, которое, по крайней мере, не даёт утихать конфликту на восточной Украине.

Поэтому данная миссия становится красной тряпкой для быка в геополитическом бою. Для местных их белые «Тойоты» с реющими сине-белыми флагами являются лишь кулисой, проплывающей мимо их домов. Потому что эти люди не способны сделать ничего для того, чтобы в следующую ночь снова не открылся огонь.

Из областей, где происходили тяжелые бои, сбежало с 2014 года около 1.8 мил. человек. 400.000 отправились в Россию, остальные почти полтора миллиона остались на Украине. Они стали т.н. внутренними беженцами.

Подробную статистику о тех, кто решил сбежать перед войной, ведет Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR). Согласно этим данным,  подавляющее большинство пенсионеров, покинувших свои дома, остались в соседних селах или городах. Там, где они могли чувствовать себя хотя бы немного дома. Молодёжь наоборот уехала в большие города, большинство переехало в Киев. Это чаще всего – активные люди, для которых нетрудно устроиться в новых условиях.

Однако жизнь на новом месте сложилась не у всех. Многим не хватало финансов, чтобы позволить себе снимать квартиру, и поэтому им приходилось жить в так называемых «коллективных центрах» – бывших санаториях и в развалившихся общежитиях. Там им помогали разные гуманитарные организации.

Но в гостях хорошо, а дома лучше. Несмотря на то, что стрельба у их родных домов не прекратилась, она уже не так опасна, как раньше. Поэтому многие внутренние беженцы вернулись обратно на линию фронта.

Война разрушила отношения между людьми, многие семьи распались. Донбасс уже раньше отличался от других регионов. Все началось ещё в 30-ые годы 20-ого века, когда Сталин старался с помощью репрессий подавить местную украинскую культуру и язык. В регион вместе с этим переезжали люди из других частей Советского Союза, чаще всего этнические русские. В рамках советской империи, Донбасс пользовался специальным статусом – это был значимый промышленный регион с богатым угольным бассейном.

Словацкий репортер Томаш Форро в своей книге репортажей «Донбасс. Свадебный номер люкс в гостинице «Война»» пишет, что большинство жителей Донбасса идентифицируют себя прежде всего со своим регионом, а не с Украинским государством. Весь регион – преимущественно русскоговорящий, и у местных есть часто близкие связи с Россией. После распада Советского Союза многие чувствовали себя в новом государствеиностранцами. К тому же, некоторые политики распространяли повсеместно миф о том, что тяжелая работа шахтеров содержитвсю остальную страну. В настолько расколотом обществе было уже не сложно усилить взаимную неприязньмежду пророссийским Донбассом и проевропейскиориентированным западом страны.